Роман является самым широким по охвату жизни, самым читаемым и распространенным жанром литературы нового времени. Это направление литературы XIX и XX веков ставит своей целью - широкое отображение жизни в ее историческом движении и изменении.

Том 1. Роман является самым широким по охвату жизни, самым читаемым и распространенным жанром литературы нового времени. Это направление литературы XIX и XX веков ставит своей целью широкое отображение жизни в ее историческом движении и изменении, в ее социальных конфликтах, в единстве ее индивидуальных и общественно закономерных моментов. Краткое содержание глав: У истоков русского романа. Пушкин. Русский роман 1830-х годов. Гоголь. Русский роман 1840-х - начала 1850-х годов. Русский роман 1850-х - начала 1860-х годов. Герцен и проблемы романа. Среди авторов статей: Д.С.Лихачев. Г.М.Фридлендер. Е.Н.Купреянова. Б.С.Мейлах. А.В.Чичерин. Н.В.Измайлов. Б.М.Эйхенбаум. С.М.Петров. Д.Е.Тамарченко. Н.И.Пруцков. Л.М.Лотман.

С выходом в свет второго тома «Истории русского романа» завершено издание большого научного значения. Обращение коллектива сотрудников Пушкинского дома к важнейшим теоретическим и историко-литературным проблемам, связанным с развитием отечественного романа, в свое время встретило самый положительный отклик литературной и научной общественности. Наряду с «Историей русской критики» (т. I – II, 1958) и задуманной «Историей русской поэзии» новое издание отвечало растущему интересу читателей к углубленному освоению художественных и эстетических ценностей, созданных передовой русской культурой прошлого. Подлинно научное, марксистско-ленинское исследование сложных и противоречивых процессов, характеризовавших историческое развитие русского классического романа, раскрывало’ великую жизненную силу реализма. Изучение истории романа как ведущего жанра русской реалистической литературы приобретало актуальный характер и представляло непосредственный интерес как для современной теоретической мысли в области литературоведения, так и для художественной практики наших дней.Разумеется, трудно было ожидать, чтобы двухтомная «История русского романа» ответила на все разнообразные вопросы, возникавшие перед изданием. Трезвый, реалистический подход к задачам издания требовал, чтобы в итоге предпринятого исследования достаточно четко и определенно были освещены основные, принципиально важные и специфические моменты в истории жанра, закономерности его развития, чтобы были найдены правильные, научно обоснованные критерии оценок и необходимые соотношения в анализе судьбы русского романа и творческой индивидуальности писателей, а также при рассмотрении разных по своему идейному и художественному уровню явлений. Первый том коллективного труда, при всех его несомненных достоинствах как серьезного научного опыта в изучении русского романа, во многом не удовлетворил ожиданий читателей (см. нашу рецензию «Пути развития русского романа» – «Вопросы литературы», 1963, N 4). Нам представляется, что второй том значительно полнее отвечает специфическим задачам истории романа и по праву заслуживает высокой оценки; благодаря этому существенно возрастает общее научное значение всего издания.Авторы тома добились несомненного успеха в выявлении исторической закономерности и последовательности, характерных для развития русского романа. Внутренняя эволюция жанра в книге выступает в ее глубокой зависимости от общественной жизни и литературного движения. Это позволило авторам раскрыть национальное своеобразие и мировое значение русского романа, определявшиеся происходившими тогда в стране величайшими историческими сдвигами. Лучшие страницы работы наглядно показывают, как в острой борьбе пестрых и противоречивых эстетических и социально-политических тенденций, сопровождавшей развитие русского романа, находили свое выражение общие процессы русского литературного движения конца XIX – начала XX века. «История русского романа» в этом отношении может служить убедительным свидетельством того, на сколько возрос за последние годы теоретический уровень историко-литературных исследований. На смену эмпирическому, поверхностному освещению разрозненных литературных явлений, присущему, например, многим главам академической десятитомной «Истории русской литературы», приходит подлинно научное понимание историзма в развитии русского реализма, стремление исследователей сосредоточить свое внимание прежде всего на тех сторонах этого развития, которые придавали ему характер единого, целостного и внутренне обусловленного процесса.Редакцией строго и продуманно определены состав и структура тома. Он состоит из небольшой вступительной статьи, освещающей общие проблемы развития русского романа во второй половине XIX века (Н. Пруцков), и двух разделов: «Русский роман 1860 – 1870-х годов» и «Русский роман 1880-х – начала 1900-х годов». В разделы вошли главы, посвященные как творчеству отдельных выдающихся романистов – Чернышевского (Г. Тамарченко), Писемского (Л. Лотман), Тургенева и Гончарова (С. Малахов, Н. Пруцков), Достоевского (Г. Фридлендер), Л. Толстого (Е. Купреянова), Салтыкова-Щедрина (А. Бушмин), Лескова (И. Столярова), – так и писателям и циклам произведений, объединенным общей проблематикой или направлением, – роману о «новых людях» и народническому роману (Н. Пруцков), антинигилистическому роману (Ю. Сорокин), роману из народной жизни (Л. Лотман), плеяде романистов 80 – 90-х годов (А. Могилянский, В. Баскаков, К. Бикбулатова, В. Вильчинский, И. Юдина, Б. Бессонов, Л. Долгополов). Завершают издание глава о формировании романа социалистического реализма и первых романах Горького (Б. Михайловский) и общее заключение, характеризующее национальное своеобразие и мировое значение русского романа (Г. Фридлендер).Такая композиция тома вытекает из общих принципов, положенных в основу всего издания; в то же время редакции теперь удалось избежать многих опасных моментов, неизбежно возникающих при включении, монографических глав в исторические курсы.В рецензии на первый том мы уже имели возможность отметить, что стремление к целостному освещению творческого пути писателя-романиста порою создавало для авторов серьезные затруднения в раскрытии самого процесса развития жанра. Следует сказать, что во втором томе мы не встретим отдельных глав об этапах развития писателя, в сущности, не имеющих непосредственного отношения к собственно истории романа. Редакции пришлось также отказаться от обзорных глав, рассматривающих движение романа в целом внутри каждого десятилетия. Опыт первого тома достаточно ясно показал, что подобные главы при избранной структуре работы либо обречены на обедненное повторение материала «монографий», либо направлены на исследование второстепенных явлений, вовсе не определяющих собою действительного лица литературного периода.Правда, известный ущерб для последовательно исторического освещения развития русского романа, связанный с введением монографических очерков, весьма ощутим и во втором томе. Так, например, достаточно очевидно, что идейно-художественное значение «Нови» Тургенева в полной мере было бы раскрыто лишь в сопоставлении с народнической литературой 70-х годов. Глава о Писемском-романисте неожиданно возвращает читателя к 50-м годам («Тысяча душ» и др.). В главах о Лескове и том же Писемском не удалось избежать повторений по сравнению с главой, посвященной антинигилистическому роману («Некуда», «Взбаламученное море»). Это тем более досадно, что, видимо, из-за недостатка места о некоторых видных произведениях демократической литературы в томе говорится слишком бегло, какой-то непонятной скороговоркой. Знаменитому роману В. Слепцова «Трудное время» уделен абзац во вступительной главе к тому (стр. 10); не считая двух-трех попутных и случайных упоминаний, далее о нем больше нигде не рассказывается. На стр. 472 отмечается, что в «Полжизни» П. Боборыкина пародируется «известный роман» Н. Хвощинской «Первая борьба», – увы, это единственное упоминание «известного романа» во всем томе; больше того, сама Хвощинская названа еще лишь один-единственный раз – на стр. 498 в скобках, в общем перечне писателей-демократов 70 – 80-х годов. Ни слова не сказано ни о романе «Большая Медведица»; имевшем значительный успех у читателей 70-х годов, ни о других романах писательницы.К сожалению, этими примерами далеко не исчерпываются пробелы, в какой-то степени обедняющие представления читателей о широте и многообразии русского романа XIX века. Обращает на себя внимание, что из «Истории» полностью выпала характеристика исторического романа второй половины века. Как ни проявляли себя в нем монархически-охранительные тенденции, как ни скромны были его художественные возможности, он должен был найти свое место в общей картине развития жанра, тем более что многие исторические романы 60-х и последующих годов издаются и читаются до сих пор. Трудно согласиться с тем, что о «Князе Серебряном» авторы вспомнили только в сноске на стр. 110, что Г. Данилевский, глухо названный «будущим автором исторических романов» (стр. 402), рассматривается лишь в связи с «этнографическим романом» 60-х годов и. д. Кстати, большие сомнения вызывает самый термин «этнографический роман»; под этим надуманным определением искусственно объединены такие совершенно различные художественные явления, как творчество Решетникова и романы Мельникова-Печерского. Но в целом, как было сказано, состав глав, сама композиция и содержание тома представляются достаточно обоснованными; по сравнению с первым томом они освобождены от случайных тем и вопросов, уводящих исследователя в сторону от прямой цели издания.Отрадно заметить, что редакция «Истории русского романа» в процессе своей работы в полной мере осознала большую научную ответственность издания. Второй том труда отличает гораздо более высокий уровень самой научной культуры издания, основательность и продуманность формулировок, тщательность в подаче материалов, точность библиографического и справочного аппарата. И если порою встречаются случайные сопоставления или небрежно брошенные оценки, не находящие подкрепления в самом содержании исследования, то это воспринимается лишь как досадное исключение на общем фоне хорошо подготовленного труда. Например, можно ли было среди писателей, которых захватили «мутная волна» реакции 80-х годов, «обмельчание духовного мира интеллигента», «широкое распространение обывательских настроений» и т. д., называть демократа-народника Засодимского (стр. 15); разве историческое место Засодимского в литературном движении его времени дает какое-либо основание ставить его в ряд писателей типа Боборыкина, Потапенко и других «восьмидесятников»? Таких случайных и неточных определений и характеристик легко можно было избежать.

Оценивая общие итоги издания, мы не ставим своей задачей останавливаться на отдельных главах » положениях работы. Нет сомнения, что в обширной научной литературе о романах Толстого и Достоевского, Гончарова и Тургенева, Щедрина и других великих писателей новым исследованиям будет принадлежать заметное и значительное место.