Первый полный и точный перевод памятника, осуществленный известным медиевистом Борисом Исааковичем Ярхо (1889—1942). Работа над переводом была завершена в конце 30-х годов. Его текст был отредактирован Ю.Б. Корнеевым и A.A. Смирновым (устранена нарочитая архаизация и изменены в соответствии с современными нормами чтения испанские собственные имена).
СодержаниеОт редакции. — С. 5-7
Текст: Песнь о моем Сиде / Пер. Б.И. Ярхо, перераб. Ю.Б. Корнеевым и A.A. Смирновым. — С. 9-130Дополнения:
Из «Хроники двадцати королей» / Пер. Б.И. Ярхо. — С. 133-135Из «Истории Родерика» / Пер. Б.И. Ярхо. — С. 136-139Кантилена о Родерике / Пер. Б.И. Ярхо. — С. 140-144Из поэмы «Родриго» /Пер. Б.И. Ярхо. — С. 145- 149Избранные романсы о Сиде / Пер. Ю.Б. Корнеева. — С. 150-162Приложения:
Смирнов А.А. Испанский героический эпос и сказания о Сиде. — С. 165-213Смирнов A.A. «Песнь о Сиде» как литературно-исторический и художественный памятник. — С. 214-226Комментарии к «Песни о Сиде» / Сост. A.A. Смирнов. — С. 227-235Словарь собственных имен, географических названий и терминов, встречающихся в «Песни о Сиде» / Сост. A.A. Смирнов. — С. 236-254
«Песнь о Сиде» — выдающийся памятник средневекового народного героического эпоса, занимающий столь же важное место в старинной испанской литературе, как «Песнь о Роланде» в литературе французской или «Песнь о Нибелунгах» в немецкой литературе. Замечательна поэма и своим идейным и художественным своеобразием. Несмотря, однако, на все достоинства «Песни о Сиде», до сих пор на русском языке не появлялось еще полного ее перевода (ибо нельзя считать таковым опубликованный в 1897 г. в серии «Русская классная библио- тека, издаваемая под редакцией А. Н. Чудинова» анонимный прозаический пересказ французского перевода Дамас-Инара, полный пропусков, упрощений и смысловых ошибок).
Настоящее издание является попыткой впервые дать советскому читателю научно организованный, полный и точный перевод этой замечательной поэмы, сделанный с испанского языка размером подлинника. Выполненный лет двадцать тому назад ученым-медиевистом, покойным профессором Б. И. Ярхо, он при жизни автора ни разу не издавался полностью. Лишь в 1938 г. проф. Р. О. Шор опубликовала значительные отрывки из него (примерно 50% всего текста), связанные пересказом опущенных мест, в составленной под ее редакцией «Хрестоматии по западноевропейской литературе средних веков».1 Крупный советский медиевист, хорошо вооруженный для разрешения всех историко-литературных и исторических вопросов, относящихся к тексту «Песни о Сиде», Б. И. Ярхо не ограничился точной передачей на русский язык текста по лучшему из существующих научных изданий (изд. Менендеса Пидаля), но, опираясь всякий раз на серьезные научные соображения, ввел ряд текстологических поправок, реконструировал или переставил многие стихи и т. п. Все это отразилось и на нумерации строк, часто отличающейся от нумерации, принятой Менендесом Пидалем, и потому для наглядности воспроизводимой нами в данном издании (подробнее об этом см. стр. 215), Б. И. Ярхо разработал также и ценный комментарий к поэме.
Наряду с большими научными достоинствами публикуемого перевода ему первоначально были свойственны некоторые недостатки, которые не были полностью устранены в результате редактуры Р. О. Шор. Сюда относится прежде всего злоупотребление древнерусскими словами и речениями, которые сейчас непонятны современному читателю и сильно затрудняют чтение поэмы («сулица», «прапор», «корзно», «гридень», «бармица» и т. п.). Кроме того, примененную в переводе ритмическую систему — четырехдольник — Б. И. Ярхо не всегда проводил достаточно четко и последовательно. Наконец, сомнительным нам представляется стремление Б. И. Ярхо передавать староиспанские имена собственные в форме, соответствующей, по данным исторической грамматики, их подлинному, часто диалектальному звучанию в XII в. (Бермудос, Санчез, Тизона, Фаньез, Авенгальвон и т. п. вместо новых кастильских, т. е. утвердившихся сейчас в литературном общеиспанском языке форм: Бермудес, Санчес, Тисона, Аньес, Абенгальбон и др.)- Полезность такой архаизации имен нам казалась весьма сомнительной, и очевидное неудобство ее заключалось в том, что большинство собственных имен выпадало из известной довольно многим читателям фонетической системы живого испанского языка. Все это побудило нас при подготовке перевода Б. И. Ярхо к печати произвести довольно значительную переработку его. Переработка эта, — не затрагивающая, однако, основной стилистической и метрической структуры перевода, — произведена Ю. Б. Корнеевым и А. А. Смирновым.
К тексту самой «Песни о Сиде» в настоящем издании присоединен ряд исторических и поэтических текстов, помогающих лучше понять некоторые места из поэмы и освещающих общее развитие легенды о Сиде. В приложении, кроме комментариев к «Песни о Сиде», даны две статьи редактора издания. Одна из них содержит описание и характеристику «Песни» как литературно-исторического памятника. Вторая, которая помещена в этом издании по причине малоизвестности у нас староиспанского эпоса, посвящена возникновению и развитию его в целом, а также определению места, которое занимает в нем поэма с Сиде.
Джеймс Альфред Уайт родился 3 октября 1916 года в промышленном северо-западном городке Сандерленд, в семье дирижёра оркестра, игравшего музыкальное сопровождение для немого кино[1]. Детские и юношеские годы будущего писателя прошли в Глазго, где он получил начальное образование и окончил ветеринарный колледж.
Место ветеринара в то время получить было сложно, существовал явный избыток специалистов. Однако Джеймсу повезло, его взял к себе помощником Дональд Синклер (прототип Зигфрида Фарнона), к тому времени опытный ветеринар и знаток лошадей из города Тирск (en:Thirsk) в Йоркшире. Здесь началась практика Джеймса. Именно здесь прошли зрелые годы будущего автора книг о животных, здесь он в 1941 году женился на Джоан Кэтрин Данбэри, здесь родились его дети — сын Джеймс и дочь Розмари (Рози).
Во время войны с 1941 по 1943 годы Джеймс Альфред Уайт служил летчиком в британских ВВС (RAF).
Ушел писатель из жизни в своем доме в Тирске 23 февраля 1995 г., в кругу любящей его семьи, после трех лет тяжелой болезни, которую он, по словам своей внучки, переносил мужественно и терпеливо
