Исторические судьбы народов Молдовы, Украины, Польши и Турции в контексте современного осмысления диалога цивилизаций и поиска путей сотрудничества перед вызовами нынешнего времени.
"Называется эта книга проще некуда – «Соль и Сабля», а жанр ее, по определению самого автора, – «историческая зарисовка». Не повесть или роман, как мне представлялось, и тем более не научная работа, а скромно, без претензий – «зарисовка», хотя признаки всех трех жанров в ней имеются. Не для того ли так поскромничал автор, чтобы критики и рецензенты не предъявляли ему завышенных требований, не судили слишком строго?
Тем не менее, творческой смелости Михаилу Лупашко не занимать: всего за три года он продвинулся от простых юморесок («Однажды в Молдове») через военно-приключенческую повесть («Растревоженный угол») и документально-художественную прозу в виде биографии Котовского («Бессарабецъ») до прозы исторической («Соль и Сабля»), которую редко и мало кто из литераторов осмеливается оседлать. Но одной смелости было бы маловато для столь динамичного роста писательского таланта. Сама по себе она оборачивается наглостью, если сопровождается авторским невежеством в области истории.
Данный случай как раз обратного свойства. Достаточно пролистать книгу, чтобы убедиться, как основательно автор подготовился к описанию персонажей и событий, хотя и не исторических в прямом смысле, а вольно-сюжетных, сдобренных художественным вымыслом, однако выдеражанных в рамках отечественной истории ((с примесью польско-украинской и османской) и, главное, в патриотическом духе. Остросюжетное повествование обрамлено обильными высказываниями из «Летописи земли Молдавской» Мирона Костина – известного молдавско – польского просветителя, историка (летописца) и политика 17-го века (1633-1691). Ему же автор посвящает заключительную главу своей повести - отличное эссе, в котором вместе со своим высокочтимым наставником размышляет о давно минувших и нынешних горестных событиях на земле молдавской.
Новизна разбираемого произведения состоит, пожалуй, в том, что автор впервые вводит в литературно-исторический обиход Левобережное Приднестровье, примерно от Каменки, где в описываемое время стояла пограничная застава Речи Посполитой, до устья Днестра, где хозяйничали ногайские татары. Местность эта известна в истории под названием Дикое поле… Поистине Дикое, поскольку испокон века в сей малонаселенной ничьей степи промышляли разбоем либо скрывались от властей молдавских, польских и турецких банды татар, казаков, гайдуков и прочих грабителей и мстителей. А начиная с 16 века стали оседать здесь на плодородных целинных землях целыми селами беглые крестьяне из Бессарабии, Мунтении (с Ардяла), Прикарпатья, Южной Украины. Поначалу грабили переселенцев все, кому не лень, позже стали их облагать державным налогом – «биром» и «крышевать», т.е. охранять от грабежей, польские власти . Лишь при Ектерине Второй Дикое поле получило статус российской провинции, и тамошнее население обрело государственную защиту, мир и покой.
В основу сюжета повести положены увлекательные приключения и походный быт небольшого военного отряда, действовавшего на упомянутой территории от имени Польской короны и охранявшего от татарских, турецких, казацких набегов и от местных банд мирное население, с тем чтобы обеспечить поступление в казну налогов. Командовал им казачий сотник Микола Дорошенко, подобравший состав по своему образу и подобию: заместителем - храброго польского хорунжего, помощником - молдавского богатыря Петрю, некогда служившего телохранителем господаря Василия Лупу. Остальные подчиненные - отчаянные рубаки, им подстать, либо замечательные мастера какого-либо тонкого ремесла, без которого не обойтись даже малому войску. Например, лучник Мурзак, издали и бесшумно расстреливавший часовых своими беззвучными крылатыми стрелами, с ним же юный талантливый музыкант и певец с чудным голосом, так сказать молдавский Орфей, личность тюркского происхождения и единственный мусульманин в отряде. В этническом и в религиозном смысле это была, как вы уже догадались, весьма пестрая команда, но по-братски сплоченная и потому вдвойне боеспособная. Словом, полный интернационал и, я бы сказал, весьма подходящая воспитательная модель для современной молодежи. Вообще же зарисовка Михаила Лупашко, в отличие от множества нынешних «исторических опусов» патриотична, и потому, по-моему, особо ценна в нынешнюю эпоху дефицита молдавского патриотизма. Так что совесть его чиста перед своим народом.
Как зеркальное отражение отряда Дорошенко, но с отрицательным нравственным знаком, в повести задействован такой же по численности и столь же пестрый по этническому составу, но чисто разбойничий отряд Гяур-паши, бывшего польского католика, принявшего ислам и перешедшего на службу к турецкому султану, а в сущности циничного безбожника, ставшего грозой для приднестровского населения той поры и даже для ногайских татар. Противостояние и взаимодействие двух мощных, похожих по характеру, но столь же противоположных нравственно атаманов – Дорошенко и Гяур-паши является драматургической пружиной повести, ни на шаг не отпускающей от себя читатели до последней страницы.
Этот художественный прием говорит об отличной творческой форме автора и подтверждается, на мой взгляд, простым, свежим и энергичным языком повествования, но особенно - его умением лепить яркие, запоминающиеся образы и характеры (помимо упомянутых персонажей, к ним следует отнести турецко-польского подданного, тайного агента Ордена Креста и Розы и местного миллионера Моисея Четвержика-Четвертьжива-Четвержи и бой-бабу жупынясу Роксанду).
И в заключение, «кум положено», о недостатках. Ибо, как выражались в свое время старые одесситы, их есть у него. Вот уж пятую книжку выпускает Михаил, а все не изжил своей давней торопливости в подготовке рукописей к печати, и потому снова на поверхности досадные стилистические огрехи и небрежности, грамматические и технические ошибки. Очень неприятно также знающему читателю натыкаться на ошибки в написании и произношении отдельных слов в двух народных песнях – молдавской и украинской, цитируемых в книжке. Хочется сказать также об одном очень важном упущении – отсутствии в книжке хотя бы небольшой справки об авторе - его биографии, творчестве. Этого требует элементарная издательская и коммерческая культура. Тут, мне думается, писателя подвела ложная скромность либо, что еще хуже, обычная поспешность. Это мой намек господину Лупашко для подготовки следующей книги".
Борис Мариан
.s.
